"Пока в инклюзивном образовании больше вопросов, чем ответов...": какой должна быть доступная среда

С 1 сентября 2016 года в России был введен новый стандарт инклюзивного образования. С этого момента дети с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) должны обучаться совместно с обычными школьниками. Но насколько такая модель образования эффективна и почему родители порой против инвалидов в классе, как избежать буллинга? Об этом фонд «Я особенный» узнал у дефектолога и психолога, доцента кафедры специальной педагогики и специальной психологии Уральского государственного педагогического университета Елены Хлыстовой.

Елена, расскажите, какие есть эффективные современные российские программы для детей с инвалидностью, ОВЗ? У России есть своё наследие?

Программы для детей с ОВЗ созданы уже много лет назад, но мы всё время что-то пытаемся придумать заново, использовать западные технологии. И сейчас проблема коррекционной педагогики в том, что её наследие будто бы перечёркнуто. У есть много своих методов. Например, подход Никольской по детям с ОВЗ.

Сейчас очень много говорят про ABA-терапию, но на самом деле много и наших разработок, которые не похожи на дрессировку, а развивают активную деятельность, эмоциональную сферу, опираясь на игру, психологию. И эти исследования очень серьёзные. Например, программа Поряева (?) для детей с тяжёлой умственной отсталостью достаточно новая и прогрессивная. Она встала на рельсы инклюзии и гуманистического отношения к детям с ОВЗ. И сегодня таких детей рассматривают просто, как детей с особенностями, а не дефектных.

Для детей с нарушением слуха тоже есть программы. Например, Зыкова. Она позволяет в рамках своего сурдостатуса использовать жестовую речь, когда необходимо, и с другой стороны – развиваться как слышащий, разрабатывать речь. И когда люди с Запада встречают наших людей с такими умениями, они поражаются, что наши могут общаться и жестовым языком, и голосовым.

- Инклюзивное образование берёт эти методы?

Оно должно взять эти методы. Невозможно обходиться без специальных методов. Но инклюзивное образование предполагает, что ребёнок с ОВЗ не находится в особой среде, а учится с обычными детьми. И всегда было так. Почти в любом обычном классе есть ребёнок с небольшой умственной отсталостью, но не было заявлено, что это инклюзивное образование.

Учителям раньше приходилось интуитивно налаживать свою работу с такими детьми. И сейчас задача стоит так, что нужно взять методы коррекционных школ, обучить специалистов, а потом внедрить их в обычные школы. Потому что ребёнок с ОВЗ в обычном школьном режиме без этих методов – муха в янтаре. Он не развивается, присутствует для галочки. Поэтому важно знакомить учителей с тем, что может тот или иной ребёнок, например, с синдромом Дауна.

- Какие дети попадают в инклюзивный класс?

Сейчас такая ситуация, что особенных детей в обычном классе мало. Для таких детей существуют АООП, которые предназначены для детей с разными патологиями. И если в классе есть 2-3 ребёнка, которые имеют нарушения интеллекта, то можно взять этот АООП, а не писать готовую программу. Но надо синхронизировать те задачи, которые решает учитель с обычными детьми. Поэтому сейчас в инклюзивный класс попадают только дети с задержкой психического развития, со слабовыраженными отклонениям - ребёнок с аутизмом, с нарушением слуха и зрения, но не тяжёлыми, несмотря на то, что инклюзивное образование предполагает охватывать любые категории нарушений. Но для этого должны быть специальные технологии, оборудование.

Что делать учителю, если в его класс попал ребёнок с особенностями? Как себя психологически к этому подготовить?

Такому учителю нужно получить образование. Сейчас проводится очень много курсов. Например, «Школа тьюторов» вашего фонда «Я особенный». Там можно обучиться навыкам взаимодействия с таким ребёнком, значительно повысить свой профессиональный уровень. Помочь ближним и себе справиться со сложными задачами.

Также учителю общеобразовательного класса нужно ответить на вопрос: «Зачем нужна инклюзия?». И понять, что обратной дороги нет. Инклюзивное образование будет внедряться, развиваться. Учитель не может закрыть глаза и сказать: «Нет, я не буду этим заниматься». И если мы ответили для себя, что инклюзивное образование создавать нужно, то другой вопрос: «Как в этом выживать?» Очень часто в такой ситуации мешает протест, который у нас сидит в менталитете против людей с ОВЗ в целом. Общество долго развивалось в других условиях – интернатных. Люди с особенностями выходили в обычный мир уже взрослыми, поэтому у нас ещё не сформировалась культура поведения, принятия таких людей. Также у нас срабатывает реакция «не дай бог со мной». Иногда родители таких детей до последнего скрывают и не принимают тот факт, что у них есть ребёнок с ОВЗ. И учителю начальной школы нужно сказать себе, что ребёнок, имеющий аутизм, с синдромом Дауна и другими нарушениями по сути такой же, как и другие, но только с какими-то особенностями. Это не ужас. Детей с особенностями становится всё больше и больше. Сейчас статистика говорит о том, что лет через 200 аутистом будет каждый 20-ый.

- У каждого человека есть какие-то нарушения, с которыми мы живём в социуме, но нас принимают

Да, мы похожи и на аутистов. Все мы склонны к неврозу, стереотипии (повторяющимся движениям). У многих из нас есть проблемы со зрением. Хоть мы и отгараживаемся от этого, это всё в нас. И когда мы отказываемся от людей с особенностями, мы отказываемся от себя.

В этом во всём есть духовная тема. У каждого человека есть своё место в мире. Как пазлы, мы создаём единую картинку. Например, люди с синдромом Дауна, их ещё называют солнечными, имеют невысокий интеллект, но они очень любвеобильные, привязчивые. Они всё время отдают это людям. Это обращает нас к мысли, что человек на самом деле ценен не по интеллекту. И я знаю очень много людей, которые умеют добиваться успеха, но они несчастны.

-То есть это не стереотип, что солнечные люди по жизни счастливы? Это не просто внешнее проявление?

- У человека с проблемами интеллекта гораздо меньше проблем, чем у обычного. Они не парятся по пустякам. Они считают себя умными, у них высокая самооценка.

- Какие особенные качества характера есть у людей с овз?

У слепых людей, например, тонкое восприятие мира. Я недавно встретила женщину, которая сказала, что у неё нет подруг. Я её спрашиваю: «А почему? Как-то без подруг тяжело». А она ответила, что один раз её предали, и теперь она запретила себе дружить.

Я тогда привела пример девочки со слепотой, которая самостоятельно ходит по городу, и иногда её тоже предают. Например, её обманывали, когда она получала деньги в автомате или просила сказать ей нужную остановку, на которой ей было необходимо выйти. Люди просто смеялись над ней. Но она продолжала верить людям и искать тех, кто бы ей дал ответ. А ведь могла бы просто запереться дома и не выходить.

- Такие люди могут многому нас научить

Современные дети всё время простимулированы мамой, которая говорит: «Если ты не будешь учиться, то ты будешь дворником, и у тебя будет всё плохо». И у многих детей в первом классе уже неврозы, потому что они живут в ситуации конкуренции. Им нужно постоянно стараться опережать других. А ребёнок с ОВЗ неконкурентный изначально. Он всё равно не может быть лучше олимпиадника. И какой-нибудь Вася с аутизмом очень отвлекает этого ученика. И учителя говорят, нам не нужны дети с особенностями, потому что они всё внимание перетягивают на себя, а на хорошего Петю не остаётся сил. А на самом деле, этому Пете, который стремится всё выше и выше, нужен такой Вася рядом для того, чтобы чуть-чуть расслабиться и научиться не только брать.

Был такой фильм, действие там происходит в детском саду, в одну из групп привели ребёнка с синдромом Дауна. Воспитательница попросила объяснить ребят этому ребёнку в очень мягкой форме, что у их товарища есть вот такая болезнь, и что он сейчас очень хочет с ними поиграть, но у него не всегда получается. Мы все должны помочь. И одна из мама говорит: «Почему я должна объяснять своему ребёнку, кто такой человек с синдромом Дауна? Зачем вообще такой ребёнок нужен? Он будет отвлекать». На что воспитатель ответила, что «вы сейчас даёте своему ребёнку развиваться, но он от вас только берёт – вашу заботу, помощь, при этом не учится отдавать. Но мы все смертны и подвержены болезням. Где гарантия, что в 60 лет у вас не случится Альцгеймер? И как будет этот ваш Петя – отличник, успешный, к вам относиться? Будет он за вами ухаживать?».  

Инклюзивное образование учит жалеть, быть терпеливее. У обычной школы не хватает времени этому учить, потому что нужно следовать каким-то высоким планкам. Например, обязательно в первом классе читать 40 слов в минуту и т.д. В таких соревнованиях мы уходим от человеческих тем, но именно в них мы остаёмся людьми.

У Ника Вуйчича есть такая фраза: «Да, я не могу обнять свою девушку, держать её за руку, но я могу держать её сердце». А что значит «держать сердце»? Это значит, что все наши «поцелуйчики» теряют смысл без внутреннего содержания. Я смотрю, что очень многие молодые люди быстро переходят к телесности, но они не держат друг друга за сердце, и поэтому даже в телесных отношениях они не находят удовольствия.

Как ребёнку с ограничениями физическими и интеллектуальными дружить с обычным ребенком? Ему надо же о чем-то с ним разговаривать, у них должны завязываться какие-то отношения

– Это может идти от взрослых, которые окружают детей. Задача взрослого, будь то тьютор или педагог, правильно построить отношения и рассказать о том, что ребенок у нас в классе вот так говорит и странно ведет себя не потому, что он не хочет, а потому что его организм работает неправильно. Есть специальные технологии, которые помогают детям подружиться. Например, у нас недавно были курсы по тому, как тьютор может помочь подружиться своему опекаемому ребенку с другими сверстниками с помощью игры. Но нужно её адаптировать так, чтобы в ней смог проявить себя не только обычный ребенок, но и ребенок с умственной отсталостью. Это может быть простая игра, но доступная всем и эмоциональная.

А что делать, чтобы в классе не было буллинга? (травли)

- Для того, чтобы в классе была хорошая обстановка, обязательно нужно вводить правила. И когда мы начинает думать, какие правила в классе помогут ребенку с ОВЗ иметь друга, то мы приходим к выводу, что это общечеловеческие правила. Например, ребенок с аутизмом не любит, когда его вещи трогают. И очень часто невоспитанные дети подбегают к чужой парте и начинают хватать и перекладывать вещи. Если обычный ребенок скажет: «Ой, зачем ты так сделал» или вообще не прореагировать. У ребенка с аутизмом это вызывает очень яркую реакцию: визг, может появиться агрессия. И это напоминает другому ребенку, что он нарушает общечеловеческие правила: есть личностное пространство, чужая территория.

Благодаря этим правилам мы наблюдаем, что дети без ОВЗ становятся боле воспитанными, нравственными. Ребенку с особенностью нельзя сказать: «Ну, ты что, не понял что ли?». Когда человек сообщает информацию собеседнику, он ответственен за то, чтобы его поняли. Нужно объяснить проще, спросить: «Тебе все понятно?».

Как ещё можно помочь в преодолении буллинга?

- Важно участие родителей нормативных детей. Если взрослые в семье демонстрируют негатив в отношении инвалидов, то, конечно, же у ребенка тоже будет такое же отношение. Ему будет тяжело подружиться из-за установки, которую ему дали взрослые. Было проведено исследование, когда спрашивали у родителей «С ребенком какой патологии вы бы согласились, чтобы учился ваш ребенок?» И оказалось, что хуже всего относятся к умственно отсталым детям, хотя они могут быть очень приятными. Да, они могут не понимать каких-то глубоких вещей, а у нас в обществе принято порицать за такое. Обратите внимание, у нас очень много слов, которые мы используем в споре, и они связаны с умом: например, «дебил». Но «дебил» – это медицинский термин самой легкой степени олигофрении. И, по сути, люди с дебильностью могут быть успешными в жизни. И когда они выходят из школ, они не отличимы от нас с вами. И пока у нас не сломаются установки из советского прошлого, будет тяжело. Говорят, для того, чтобы изменились наши установки, нужно, чтобы прошло сорок лет.

А у нас лет 20 прошло…

- У нас только с 2016 года официально введено инклюзивное образование. Поэтому еще рано говорить о том, что что-то уже должно кардинально поменяться. Ведь установки меняются не тогда, когда выходит закон, а тогда, когда люди получают опыт совместного проживания и общения с инвалидами. Например, когда ребенок с детского сада обучается вместе с Васей с синдромом Дауна или Петей с аутизмом, он уже знает, что такое инвалидность. У него появляются навыки общения с такими людьми.

Иногда дети нормативных родителей говорят: «Ой, у того ребенка мама пила, курила», но на самом деле этого нет. Очень важно, чтобы наше общество получило знание о том, что такое аутизм, синдром Дауна, нарушение зрения. Но, к сожалению, у нас пока нет таких общедоступных сведений, навыков, внутренней и эмоциональной готовности. Сейчас мы пока находимся в процессе обучения.

Сейчас многие выступают за то, чтобы у ребенка с инвалидностью была «индивидуальная программа». Проясните, пожалуйста, а что входит в это

– В педагогике индивидуальный подход иначе называют субъект-субъектным подходом. Это значит, что мы рассматриваем ребенка не как объект, а как отдельную личность. И как бы мы хорошо не преподавали, все равно у ребенка есть свои фильтры восприятия, темп деятельности. И если мы не будем учитывать его мотивацию, то мы не добьёмся ничего хорошего. Американцы говорят: «Можно подвести лошадь к водопою, но заставить напиться невозможно».

Например, если мы не будем учитывать, что ребенок имеет тормозимый тип – это когда он соображает чуть медленнее, чем другие, ему необходимо больше времени для того, чтобы сформулировать ответ на вопрос. И если мы будем такого ребенка торопить «Ну, Вася, давай быстрее», то мы ничего не добьемся – он впадет в ступор. Поэтому индивидуальный подход нужен не только ребенку с ОВЗ, но и обычным детям.

Можно вспомнить свое детство, когда вам приводили в пример другую девочку, а вы не можете на нее ровняться, потому что у нее по-другому работает память, мышление. Но если мы попадаем в другую среду, то мы там расцветаем. Это значит, что в первом случае не было индивидуального подхода: никто не видел вас как личность со своими особенностями. Когда мы говорим об индивидуальном подходе к детям с ОВЗ, существует много нормативных основ.

Сейчас очень много говорят о детях с аутизмом – это очень интересная категория, где каждый ребенок – особый. И даже говорят: «Если вы знаете одного аутиста, это значит вы знаете одного аутиста и не знаете весь аутизм».

Какой вы видите идеальную инклюзивную школу?

– Идеальная инклюзивная школа – это школа, где есть доступная среда: пандусы, проезды для колясок, специальные туалеты. Например, для незрячих детей на стенку весят специальные обозначения, которые помогали бы им сориентироваться. Для неслышащих детей есть специальная аппаратура, где бы они могли заниматься. Далее – инклюзивный класс – это не более 20 человек, в числе которых три ребенка, которые имеют схожую категорию аномального развития. Например, один класс специализируются на аутизме, другой – на детях с нарушением слуха.

То есть лучше не смешивать детей?

–Да, но сейчас приходится смешивать, потому что условно в одном районе живут два аутиста и одному восемь лет, а другому 12 лет. Их никак не поместить в один класс. А если не смешивать, то это дает возможность учителям понимать и развивать свои знания и навыки именно в сопровождении детей с аутизмом. Также в инклюзивном классе должен быть тьютор – это вспомогательный педагог, который сидит рядом со своими детьми и помогает им. И тьютор обязательно – это не мама. Сегодня очень часто тьюторами становятся именно мамы, потому что никто не финансирует это. А мама про своего ребенка все знает: когда у него начнется истерика, когда ему надо выйти. Но в идеале это должен быть человек со стороны, специалист, у которого есть образование.

Дальше – для детей с аутизмом должен быть ресурсный класс, потому что эта категория детей предполагает, что она не может долго находиться в обществе. Таким детям иногда необходимо посреди урока выйти и уединиться в ресурсном классе. Должны быть особые специалисты: психиатр, невропатолог, специалист по реабилитационной физкультуре и занятию в сенсорной комнате, дефектолог (лучше не один – для начальной школы и старшего звена). Кроме такого в школе должны быть специалисты, которые будут помогать учителям справляться с эмоциональным выгоранием.

А нельзя ли обойтись без инклюзивных классов? Может быть все-таки обучать детей раздельно?

– У меня многие об этом спрашивают, но я всегда говорю: «Обратной дороги нет». Инклюзивное образование пока находится на стадии становления. Пять-шесть лет назад был настоящий ужас, когда вдруг решили закрывать коррекционные школы. Сейчас эта тенденция остановилась, хотя те школы, которые все-таки удалось закрыть, не открылись вновь, хотя должны. Когда ребенок идет в инклюзию, то у него есть заключение МПК, в котором специалисты прописывают все ресурсы ребенка, и они должны понять, сможет ли он в этом классе или нет. Некоторые дети не могут, поэтому они должны оставаться в коррекционных школах.

Инклюзивное образование больше полезно нормативным детям, чем детям с ОВЗ. У нас есть много исследований, которые доказывают, что дети с нарушением слуха, проживающие в интернатных условиях, менее тревожны, чем дети, которые возвращаются домой к слышащим родителям, где им приходится разговаривать по-другому. А в интернате есть много товарищей, которые разговаривают также, как они. Им там психологически лучше. И, кроме того, там есть специалисты, которые их курируют: в коррекционных школах на одного ребенка приходится два взрослого. Ребенок находится в безопасном пространстве, где культурные и нравственные вещи усваиваются лучше.

У меня есть пример, как в одной школе педагоги повели своих детей в зоопарк, и они боялись, что дети с нарушением слуха будут неправильно себя вести с животными. Но учителя поразились, насколько такие дети выигрышно смотрелись по сравнению с нормативными детьми, которые вели себя агрессивно. Также я видела детей с легкой умственной отсталостью, которые воспитываются в интернатных условиях. И я с ними ходила на прогулку, где увидела очень удивительную вещь: подростки с умственной отсталостью смотрят на постороннего взрослого с любопытством и стеснением. И я этого не вижу в обычных школах, где подростки идут мимо тебя и ругаются с матом, совсем не замечая взрослого человека.

Вы сказали, что лучше ребенка оставить в специализированном учреждении, потому что сейчас не развито инклюзивное образование или…

– Потому что сегодня не все технологии переносятся в обычную школу. Ребенку с ОВЗ без технологий, которые у нас есть в коррекционных школах, становится несчастен, он не развивается. Например, дети ЗППР: они имеют сохранный слух, у него негрубая интеллектуальная недостаточность, есть способность к общению. Но таким детям плохо сидеть в обычной школе, потому что самое слабое звено у таких детей – это низкий уровень работоспособности. К концу второго урока они так переутомляются, что начинают отключаться. А в коррекционной системе уроки длятся по 30 минут, есть большие динамические паузы, во время урока много моментов отдыха, ест специальные технологии, чтобы поддержать ребенка в тонусе. Например, можно помассировать ему ушные раковины. В коррекционных школах есть диванчики, на которых ребенок может полежать. И все это ребенку жизненно необходимо. Если ребенок с ЗППР будет долгое время в ситуации хронического переутомления, он будет тупеть. А нормативным он будет только тогда, когда он отдохнул. А где ж в обычной инклюзивно школе мы можем создать такие условия?

Может тогда и не создавать инклюзивные школы, а ребенок сам сможет социализироваться, но в школе коррекционной?

– Ребенок может социализироваться в рамках бытовой ориентировки, когда выйдет из интерната, но обратного пути нет: инклюзии уже дан старт. Сейчас это полезно, в первую очередь, для общества, чтобы оно было целым. Но было бы здорово, если бы кусочки коррекционной школы были сформированы в обычных. Но сейчас и в них происходит инвалидицизация нормативных детей: уже с первого класса у детей проблемы с психикой. А если мы часть коррекционных технологий будет там использовать, то для детей с ОВЗ это будет иметь коррекционных характер, а для детей нормативных – развивающий и сберегающий.

Если мы будем использовать в инклюзивном классе те правила поведения, которые необходимы ребенку с ОВЗ, то мы будем правильно воспитывать всех детей. Инклюзия – это способ выйти обществу на более высокий уровень развития.